В детстве Виктор Грибунин был скромным и стеснительным, но, став преподавателем, внезапно сделался звездой университета. Одни студенты от него без ума, другие терпеть не могут, а третьи создали его фан-клуб во vkontakte. Они же записали видеоролик про своего танцующего философа, который набрал 8 тысяч просмотров в ютубе.
Танец как наркотик
Арина Проскурина, «АиФ-Дальинформ»: Виктор Викторович, в вашей фан-группе в соцсети больше 1000 подписчиков.
Виктор Грибунин: Ого! Я не пользуюсь социальными сетями, но слышал, что такая группа есть. Только не думал, что там так много студентов. Видимо, им нравится моя манера проведения лекций. Мне периодически приходят смски от студентов со словами благодарности, некоторые из них я храню в телефоне. Хотя многие считают меня за фрика и клоуна.
– А еще ребята разработали футболку с вашим изображением и выставили ее на продажу за 1400 рублей. Видели эти футболки?
– Даже так? Я слышал, что говорили об этом, но до конца не верил, что это правда.
– В чем же состоит такая звездная особенность вашего преподавания?
– В этом году будет 28 лет, как я работаю преподавателем. Сейчас читаю в ТОГУ лекции по философии и культурологии. Также преподаю новейшую историю Русской Православной Церкви в духовной семинарии. На занятиях я использую элементы игры и эпатажа, то есть специально играю на публику. Знаю, что помимо меня благодаря такому подходу еще известен профессор Чудесов, преподает в академии госслужбы – он в кепке танцевал реп, хотя ему уже 60 лет. Студенты его приглашают на свои тусовки, на которой я тоже как–то был. Там я впервые увидел футболку со своим изображением.
– Вам нравится быть в центре внимания?
– Да, но так было не всегда. В детстве я рос очень стеснительным ребенком и сильно боялся публики. А став взрослым, наоборот, стал стремиться быть в центре событий. Когда я приходил на дискотеки, уже будучи преподавателем, хотел стать центром внимания танцпола. И у меня это получалось. Многие студенты приходили на танцы с алкоголем, а мне это было не нужно. Для меня сам танец становился наркотиком. Алкоголь мне мешает проявлять творчество в танце.
– Смотрите танцевальные шоу по телевизору?
– Да, слежу за танцевальной индустрией. Подбираю для себя нужный стиль, смотрю движения, которые мне нравятся, и потом пытаюсь их повторить. Мне всегда хотелось посещать творческие кружки, но я не смог решить, что мне нужно – музыка, пение или танцы. В итоге ходил на кораблестроение, но хватило меня всего на три месяца, больше не выдержал.
Лектор-правонарушитель
– Как вы сами себя можете охарактеризовать?
– Если сравнивать меня с другими преподавателями, то я правонарушитель, маргинал, и мой любимый фильм – французский «Вне закона». В нем полицейский использует незаконные, но эффективные методы для борьбы с преступностью, при этом вызывая непонимание со стороны начальства. И я понял, что у меня такой же путь. Мои методы преподавания, возможно, не научны, но при этом студенты меня слышат и понимают. Я всегда говорю им, что пошел учиться в пединститут, чтобы отомстить преподавателям. Этим я хочу показать, что мои враги преподаватели, а не студенты. Одна из моих задач – нарушать «законы» преподавания, и если я не буду этого делать, то не смогу достучаться до души ребенка. Главная идея моего преподавания – зацепить, зажечь, задеть за живое студента. Возможно даже через конфликт или провокацию. Мои любимые типажи студентов – атеисты, богоборцы и сектанты. Они очень активные на лекциях, так как приходится затрагивать религиозные взгляды.
– Знаю, что вы свои лекции называете «Грибунин-шоу». Откуда это пошло?
– Мои лекции любят называть «шоу» те коллеги, которых мой стиль не устраивает. А фамилию я уже сам добавил. Вот и получилось «Грибунин-шоу». Преподаватели считают мою манеру подачу материала несерьезной, издевательством над профессией, их это оскорбляет, но для меня это игра. Я не выдерживаю состояния занудства.
– Какие преподаватели вам не нравятся?
– Зануды – академики. Они не хотят идти к студентам, считая, что студенты должны ползти к ним. Это касается тех преподавателей, которые пишут учебники и читают лекции на непонятном языке. Их просто невозможно слушать. У меня такое ощущение, что мои коллеги садисты.
– Слышала, что вы любите ставить зачеты и экзамены автоматом?
– Да, я так делаю. Обычно автомат получают прилежные студенты, но у меня такая практика не работает. Я решил сделать так, чтобы любой студент мог получить автомат, пусть даже не с первого раза. Такой подход выстраиваю по аналогии с православным праздником Пасхи. Когда зачитывают послание святителя Иоанна Златоуста, о том, кто пришел последний на праздник Пасхи и тот пусть радуется, это всепрощающий момент, и он мне понравился.
Интеллигенты с комплексами
– Можно ли сказать, что вы бросили вызов современной системе образования?
– Нет, не современному образованию, а именно советской системе. А современной системы образования для меня не существует. Сегодня образование – это хаос, кто что хочет, то и лепит. В советское время была система, но она была очень довлеющей.
– Говорят, что у вас бывают лекции с музыкой?
– Лекции с музыкальным сопровождением у меня нечасто бывают. Но иногда провожу такие занятия на культурологии. Когда вхожу в раж, демонстрирую студентам искусство актерской игры. Идет музыка, у меня начинает играть душа, и я изображаю игру на инструменте. Был случай, мы со студентами проходили детство в советской культуре. Я включал набор детских песен – композиторов Евгения Крылатова «Прекрасное далёко», Владимира Шаинского «Пропала собака», а в конце занятия ко мне подходили ребята и благодарили за то, что я им напомнил о детстве. Моя задача, как я уже говорил, проникнуть в глубину души человека. А музыка – инструмент, который цепляет за живое.
– Где вы берете инструмент?
– Сейчас беру с собой небольшую магнитолу и включаю на лекции. Раньше, когда ее не было, я просил, чтобы музыку включал кто-нибудь из студентов на телефоне. Одна литература или текст – это скучно и сложно для большинства студентов. Так что в рамках предмета культурологии, при изучении золотого века русской классики, я включал музыку Петра Чайковского, половецкие пляски Бородина. Бывали случаи, когда очень творческие студенты брали с собой гитару и сами играли рок прямо на занятиях.
– Танцуете на уроках?
– Да. Насколько знаю, в интернете есть видео моих танцев. Студенты сняли на телефон момент лекции, когда мы проходили 1960-е годы – оттепель в Советском Союзе. Не все учащиеся умеют слушать преподавателя, могут отвлекаться в гаджеты и поэтому приходиться заставлять их смотреть на себя чуть ли не всем своим телом.
– Чем вы еще занимаетесь со студентами на парах?
– Иногда получается рисовать, но ребят сложно раскрепостить. Тем не менее, мне удалось с ними рисовать замки, когда мы изучали период Средневековья. Было интересно, хотя студенты страшно закомплексованы, и говорили о том, что не умеют рисовать. Но главное ведь не то, умеют или нет – моя задача, чтобы они увидели в себе творческое начало. Необходимо, чтобы они поверили в себя, что могут всё – петь, рисовать, плясать, нужно только открыться самому себе.
Также стараюсь к 9 мая петь с ребятами песни военных лет. Студенты технических специальностей всегда с радостью откликаются, а с гуманитариями случилось непонимание – пели всего 2-3 человека, так как считают себя интеллигенцией и для них это дикость.
Мастер-класс на колокольне
– Как ладите с коллегами?
– Вне работы отличные отношения, а если рассматривать рабочий процесс, то им непонятны мои методы, но при этом обычно молчат. Мы стараемся не обсуждать способы преподавания друг друга. С антипатией сталкивался несколько раз, но она выражалась сгоряча. Например, одно из обвинений, которое мне высказали – что я на своих занятиях только песни пою со студентами, и больше ничего не делаю, то есть не «гружу» сложным материалом. Иногда я подслушивал под дверями, как ведут занятия некоторые преподаватели, сравнивал с моими методиками. А как-то подглядел занятие одного известного историка. С виду он невзрачный человек, а когда я послушал его, то оценил, что это мировой уровень преподавания. Он полтора часа держал студентов в состоянии внимания – это гениально. Для меня эталон.
– Одна студентка охарактеризовала вас так: «он веселый дурачок снаружи и грустный одиночка внутри». Вы согласны с ее мнением?
– Да, мне это выражение польстило. Вообще это стереотип, но действительно у меня мало друзей. В основном они у меня появляются, когда от меня что-то нужно, но недавно появился друг, который, наоборот, сам пытается мне всячески помочь.
– Видела видео, как вы звоните на колокольне. Это была импровизация?
– Да, конечно. Вообще я не умею на ней играть, но привел студентов на экскурсию в духовную семинарию в пасхальные дни. В это время разрешается всем желающим звонить в колокола, и я решил продемонстрировать мастер-класс. И увлекся до такой степени, что по видео было видно, что я как будто нахожусь в состоянии экстаза.
– Слышала, что вы читаете стихи. А сами их пишете?
– Люблю читать стихи. Иногда читаю их рядом с педагогическим институтом, около памятника Пушкину. Сочиняю и свои, но не всегда они мне нравятся. Часто получаются грустными, а хотелось бы наоборот.
– Вы преподаете и в духовной семинарии, там у вас такой же нестандартный подход к лекциям, как в ТОГУ?
– Нет, в семинарии я не могу себе позволить таких выходок. Там строгая дисциплина. Тем не менее, тоже пытаюсь раскрыть творческий потенциал в семинаристах. Студенты любят мои лекции и очень внимательно меня слушают.
– Где-нибудь еще преподаете?
– Сейчас уже нет. Раньше преподавал в некоторых коммерческих вузах, некоторые из которых уже не существуют, а еще на богословских курсах при духовной семинарии.
