Залив Счастье Геннадия Невельского. Как супруга спасала своего адмирала

На днях стало известно, что аэропорту Хабаровска присвоено имя Геннадия Невельского - потомственного морского офицера, мореплавателя, которого всегда влек и манил Дальний Восток. Его изучению Невельской и посвятил всю свою жизнь.

О заслугах этого человека написано много, но за каждым успешным мужчиной всегда стоит любящая женщина. И Геннадий Иванович не исключение. Катя, Катенька, Екатерина Ивановна - главное счастье его жизни, верная и надежная спутница.

Эта хрупкая молодая женщина подобно жёнам декабристов вскоре после свадьбы отправилась вместе с мужем в экспедицию на Дальний Восток.

В архивах Хабаровского края сохранилось мало подлинных документов о Екатерине Невельской (в девичестве Ельчаниновой), жене Геннадия Невельского, российского адмирала, исследователя Дальнего Востока, основателя города Николаевск-на-Амуре.

Хабаровские историки изучают её судьбу по воспоминаниям и переписке с родственниками, которые жили в Смоленской губернии. Документалисты сняли о Екатерине Невельской фильм «Хозяйка залива Счастье». Кинематографистам пришлось побывать в библиотеке им. Ленина в Москве, в архивах Санкт-Петербурга и Иркутска, чтобы фактами доказать подвиг этой необыкновенной женщины.

Сама радость

Катенька родилась в 1831 году на Смоленщине в семье мелкопоместных дворян Ивана и Марии Ельчаниновых. По воспоминаниям знакомых, будущая Невельская была «сама радость и веселье, и при большом уме была и очень собой хороша. Небольшого роста, блондинка с правильными чертами лица и с прелестными большими голубыми глазами, имевшими ту особенность, что, когда лицо её смеялось и голос звонко раздавался от смеха, они не изменяли своего вдумчивого выражения, придавая тем ей особую оригинальную прелесть».

«Катю в 14 лет родители отдали учиться в Смольный институт благородных девиц, - рассказывает хабаровский режиссёр, один из авторов фильма «Хозяйка залива Счастье» Анна Самойлова. - В те годы он был больше известен как Смольный монастырь, поскольку был закрытым заведением с очень жёсткими правилами и аскетичными условиями жизни. Кате оставалось совсем немного до окончания, когда умерли сначала её отец, потом и мать».

На семейном совете поручили воспитание Кати и её сестры дяде по матери Владимиру Зарину, который был гражданским губернатором Иркутска. Не сохранилось прямых свидетельств, когда и при каких обстоятельствах будущий муж был представлен Кате Ельчаниновой, скорее всего, это произошло на одном из балов. Геннадий Невельской был старше своей избранницы на 18 лет, неказистый, маленького роста, с лицом, украшенным оспенными крапинками. Екатерина очень понравилась Геннадию Невельскому, однако девушка не сразу приняла его ухаживания.

«Тогда было не принято сразу говорить: «Да, я на веки твоя!» и вешаться мужчине на шею, - объясняет Анна Самойлова. - Она выждала паузу и согласилась. А любовь, конечно, была, ведь как ещё можно вытерпеть столько, сколько выпало ей?»

Вот что написала Катя своему дяде Н. М. Ельчанинову после трёх недель замужества: «Более и более я привязываюсь к моему милому мужу и со всяким днём открываю в нём какое-нибудь особенное качество; он так внимателен, так любит меня, что не только я, даже все окружающие меня тронуты этим…»

Опасный путь

16 апреля 1851 года состоялось венчание, а через три месяца они отправились в дорогу. Такого поступка от неё не ожидал никто.

«Для девушки 19 лет - это если не подвиг, то очень серьёзное решение, - считает главный научный сотрудник отдела истории Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова, кандидат исторических наук Денис Ляхов. - Все отговаривали Екатерину от путешествия, да и сам Невельской не настаивал, понимал все тяготы переезда».

В письме к смоленскому дядюшке юная супруга писала: «…Я боюсь за свои силы во время путешествия, нам надо сделать 5000 вёрст - 1000 верхом, а остальное по воде. К счастью, я не трусиха и храбрая амазонка. Но всё же, я думаю, мне не избежать самой ужасной усталости. Впрочем, я не одна буду переносить это. Мой друг будет со мной и будет поддерживать меня».

Дорога на Дальний Восток шла не по Амуру, который в 1851 году фактически не являлся русской территорией. Приамурье формально было китайским, и обследование устья реки было связано с очень большими сложностями. Миссия Невельского была многоплановой: дипломатия, разведка, вплоть до военных столкновений.

«Путь из Забайкалья пролегал две недели по Лене. Далее из Якутска по тракту через Охотск, - объясняет историк. - Тракт - это просто тропа, по которой периодически продвигались караваны для снабжения русских портов на Тихом океане. Каково на лошади в дамском седле проехать не одну сотню километров?».

В дороге у Екатерины Ивановны случился выкидыш. Ей было нехорошо, в Охотске начались преждевременные роды.

«О как я рыдала, как я проклинала эту ужасную дорогу, которой опасности, ужасы и страшное утомление лишили меня самой сладкой надежды!», - делилась она своим горем с родными.

«Уже из Охотска в будущий залив Счастья вышли два судна, которые везли не только военных и грузы, но и небольшое количество крестьян, - уточняет Денис Ляхов. – Планировалось создание небольшого поста ближе к устью Амура, которое было бы с одной стороны укрыто от китайцев и возможного появления европейцев, но и удобным для исследования лимана Нижнего Амура и Сахалина».

Этим местом выбрали залив, который Невельской назвал Счастье, а землёй для жизни - Петровская коса.

«Екатерина Ивановна стала для всех ангелом-хранителем, не позволяя офицерам опускаться до недостойных поступков, - уверена Анна Самойлова. - Да команде попросту стыдно было себя вести при ней так. Но какой стресс ожидал её уже на месте! После того, как умерла дочь, она могла всё бросить и уехать, но нет - прожила с мужем в диком месте 5 лет».

Соседями первопроходцев стали гиляки, не знавшие русского языка. Одетые в собачьи шкуры и пахнущие рыбой гиляки поначалу внушали страх Кате, но вскоре она к ним привыкла и, выучив язык, превратила неприязнь переселенцев и аборигенов в дружбу. Вскоре её стали величать матушкой-заступницей, поскольку к ней можно было в любое время прийти со своими нуждами.

Екатерина Ивановна ушла из жизни в возрасте 48 лет в 1879 году, пережив мужа лишь на три года. В проливе Невельского есть мыс Екатерины – так увековечил имя своей единственной возлюбленной отважный капитан.