Эта история прогремела на всю страну, подпортив Хабаровску репутацию в глазах жителей других городов. Большинство рьяно осуждает девушек, которых сейчас судят по обвинению в жестоком обращении с животными, а также оскорблении чувств верующих и разбойных нападениях. Прокуратура настаивает на максимальной санкции – десять лет колонии строгого режима. Зоозащитники и люди, любящие животных, заявляют: так им и надо!
Но мало кто задаёт вопрос: почему это произошло, почему никто раньше не заметил в этих девушках склонность к жестокости, почему не предприняли меры? У нас нет полноценной системы психологической помощи таким людям, системы, работающей в упреждающем режиме, объясняет Виктор Яссман, доцент кафедры «Психология» ДВГУПС, кандидат психологических наук. Что же делать?
Жизнь за «лайк»
- Как вы оцениваете ситуацию с так называемыми живодёрками?
- Ситуация очень сложная, и я не о том, плохо они поступили или нет. У нас системно не отслеживается подобное агрессивное поведения. По идее должна быть мониторинговая профилактическая служба, которая помогала бы выявлять людей, относящихся к группе психологического риска. Подобной системы нет. Всё, что есть, работает только эпизодически, когда уже что-нибудь случилось. Существующие психологические службы не охватывают всего спектра социальных явлений и по этому возникает много аналогичных явлений, как например в деле так называемых «живодёрок». Насколько я знаю, все, что они делали, они выкладывали в социальные сети, получая за это лайки. Их действия можно интерпретировать, как желание поднять собственную самооценку. А так как они получали одобрение в тех же социальных сетях в виде лайков, можно предположить, что у них есть свои поклонники. Тут явная проблема самовосприятия, самоощущения и поиск тех людей, которые придерживаются тех же моральных ориентиров.
- Можно ли было предотвратить убийства животных?
- Налицо проблемы в семейном воспитании. Подозреваю, девочки были лишены заботы, реальной родительской заботы, были предоставлены сами себе. У них накоплена отрицательная позиция, когда человек считает себя хуже остальных и пытается доказать окружающим, что он что-то значит в этом мире. Метод доказывания может быть как социально приемлемым, так и, как в случае с девочками, не приемлемым. Девочки стали убивать несчастных животных. И сама ситуации, что им это доставляло удовольствие, может говорить о серьёзной психопатологии.
С одной стороны общество безусловно заинтересовано в том, чтобы восторжествовала справедливость, так как многим эта ситуация как удар по сердцу. И за их деяния многие готово их просто разорвать. Но справедливо ли это будет? Вопрос пока открыт. Вы можете их осудить, учинить самосуд, но эта ситуация не исправляет причины, а причина все-таки кроётся в организации, мироустройстве нашего социума.
На опережение
- Как можно отслеживать и предотвращать насилие?
- Учителя, сталкиваясь с проявлениями агрессии у детей, по идее должны сигнализировать психологам и социальным работникам. Эти специалисты должны обладать достаточными знаниями по клинической психологии, чтобы проводить упреждающие беседы, работая на прогноз, а не постфактум. А именно выявлять то острое болезненное состояние, внутреннее неблагополучие, которое изначально является предтечей насилия. Это неблагополучие может развиваться либо в сторону внешнего социума, либо направляться на самого себя. Как это сейчас происходит в ситуации с так называемыми «синими китами», когда агрессия направлена не на собак и кошек, а на самоистязание. То есть в этой ситуации две тенденции.
Эмоциональное состояние ребёнка можно отследить и этим и должны заниматься психологи в учебных заведениях. Повторюсь, первое звено – школьные педагоги. Один из звоночков – усвоение материала детьми. Если ученик не справляется, нужно задать вопрос «почему?», а не просто констатировать факт плохой успеваемости. Понимаю, что нагрузка на учителей высока. Не всегда хватает сил и времени на то, чтобы увидеть в ученике самостоятельную личность, со своими заботами и проблемами. В большинстве своём педагоги не хотят погружаться в проблемы школьников, предпочитают просто требовать. А для ребёнка такое отношение создаёт определённую зону риска. Если они наоборот получают адекватную помощь, поддержку от педагога, то результат обычно не заставляет себя ждать. К сожалению, многие педагоги не допускают, что неуспехи детей могут быть следствием мозговых проблем или корни нужно искать в негативных психологических аспектах. Для эффективной работы в этом случае нужны более узкие специалисты – психологи. Но один специалист на всё учебное заведение - это очень мало.
Лечить или калечить
- Хорошо, а с теми, кто уже натворил дел, что делать? Бросать как неисправимых? Исправлять тюрьмой?
- Тут тоже нужна систематическая работа, но в нашей стране институт взаимодействия и коррекции или лечения преступников функционирует слабо. Участие психолога обычно заканчивается на стадии выяснения степени вменяемости того или иного преступника.
Но если подозреваемый, обвиняемый признан вменяемым, то это не означает, что он нормальный с точки зрения общества. Это чаще всего тип аморального человека без сформированных навыков социального сдерживания. Тут дальше нужно смотреть – почему у него нет таких навыков? Если речь идёт о патологии, необходимо лечение. Его можно пролечить лекарствами, которые дают определённый эффект, но этот метод, как и многие другие, требует финансовых затрат.
Моя мама Людмила Викторовна Яссман была руководителем рабочей группы по разработке законопроекта по профилактике преступности при Государственной думе. Она настаивала на том, что бессмысленно купировать уже совершённые преступления. Нужно отслеживать тех детей, которые могут в дальнейшем представлять угрозу для общества. И это было бы действительно выгоднее с точки зрения работы правоохранительных органов и судебной системы. Обществу привычнее идти по вполне понятному и традиционному сценарию «украл, выпил, в тюрьму». Зачем усложнять, отправлять человека к психологу, когда можно просто посадить? Он же преступник! Люди не хотят задумываться над такими вещами, а также над тем, как тюрьма может усугубить проблему, сломать психику человека. Выйдя из-за решётки, такой человек может принести ещё больше беды.
- Как специалист, что можете сказать о возможных мотивах ныне подсудимых девушек?
- Вряд ли их можно назвать несознательными. Всё, что они делали, безусловно, делали сознательно. Это вопрос морально-нравственного состояния личности. Поэтому, если рассматривать вопрос с точки зрения отклонения от нормы и то, что они делали это, конечно, патология. Да, они вменяемы, но их действия не укладываются не в какие моральные, нравственны и юридические нормы.
Слышал мнения, что всё это – следствие незрелости девочек, как личностей. Я как специалист скажу, доказывать степень личностной зрелости очень сложно. Зачастую исходят из возрастных критериев: восемнадцать есть, значит, зрелый. Но такой подход не учитывает индивидуальные особенности человека. Просто с точки зрения физиологи именно к этому возрасту, завершается формирование лобных долей мозга. Именно лобные доли регулируют тормозные процессы - «можно, нельзя». У подростков из-за недостаточной сформированности лобных отделов процессы торможения не идут или крайне слабо выражены. Это момент никогда никем не учитывается, не в юридической, не в психологической практиках.
Думаю, если бы мы изучили функциональную сформированность лобных отделов у этих девочек, уверен, нашли бы недостаточность. То есть, неспособность человека прогнозировать события, отдавать отчёт своим действиям, нести ответственность за свои поступки, воспринимать правила социума и так далее. Вообще у нас, к сожалению, в обществе мало работают над моралью и нравственностью, упрощая эти довольно сложные понятия.
- Мораль и нравственность – разве не одно и то же?
- Есть базовые позиции в религии «не убий», «не укради», с точки зрения нравственности убивать нельзя не при каких обстоятельствах. А с точки зрения морали убивать плохо, но если возникает определённая необходимость – угроза государству, угроза семье – то можно. Это «но» создаёт множество лазеек для человека на разрешение самому себе тех или иных противоправных действий. И «живодёрки», безусловно, это разрешающее «но» для себя нашли. Вряд ли они согласятся с тем, что убить их - это хорошо, в такой ситуации они противопоставляют себя тем, кто за себя постоять не может. И тут мы видим разрушение морального аспекта личности. И в их случае такие поступки - способ доказать себе, что они могут вершить чьи-то судьбы, вершить свою жизнь, не опираясь на нормы общества. И это уже может быть осознанной социальной позицией. Однако подобная перевёрнутая мораль и нравственность формируется не вдруг, должно пройти достаточно времени. Если бы кто-то заметил, что с девочками происходит… но этого не произошло.
ДОСЬЕ
Смотрите также:
- «Дни немецко-российской культуры в Хабаровске» стали совершеннолетними →
- Зверская история. Что грозит хабаровчанкам, обвиненным в живодерстве? →
- «Театр не учитель, а проводник» →