Лай собаки, звон бубенчиков на упряжке, мерный скрип полозьев по снежному насту — по историческим меркам, эти звуки еще недавно были привычной частью жизни нанайского селения. Собаки сопровождали человека в тайгу, шли за ним по застывшим рекам и скользким тропам. Они были не просто помощниками людей, но и священными животными, частью быта, продолжением самого охотника. Сегодня древнее искусство собаководства, казалось бы, канувшее в прошлое, вновь возвращается к жизни. В селе Найхин на берегу Амура нашелся человек, который решил вернуть нанайцам их старинную гордость — амурскую лайку.
Страна собаководов
Собаководство у нанайцев имеет многовековую историю. Китайские хроники еще в средневековье называли земли по берегам Амура «страной собаководов». Для нанайцев собака была не просто помощником, а единственным домашним животным, с которым человек делил труд, пищу и путь. Она участвовала во всех сторонах жизни: в охоте, рыболовстве, перевозке грузов, в обрядах и праздниках.
Основным направлением оставалось тягловое собаководство. В отличие от упряжного, где человек только управлял движением, в тягловом он помогал животным, сам надевая на плечо ремень ироп, чтобы тащить нарту. Этот древнейший способ передвижения по снегу и льду восходит к временам долбленых волокуш, известных еще народам Сибири.
Особая гордость нанайцев — охотничье собаководство. Амурская лайка использовалась по крупному зверю: медведю, лосю, изюбрю. Собаки проявляли выдающееся чутье и сообразительность. Они отвлекали добычу, давали возможность охотнику подойти на расстояние верного выстрела. Лучшие из них отличались «вязкостью» — способностью не отступать от зверя, пока охота не завершена.
Амурская лайка, сформировавшаяся в природных условиях Приамурья, представляла собой уникальную породу: сильная, выносливая, с острым зрением и слухом, способная выдерживать дальние переходы и суровый климат. Нанайцы тщательно отбирали щенков, определяя будущие качества по особым признакам — черному нёбу, «волчьему клыку», плотным лапам. Эти знания передавались из поколения в поколение.
Утраченное искусство
Нанайская нарта — не просто транспорт. Это тщательно продуманное инженерное творение, где каждый элемент имел назначение. В нарты укладывались запасы, оружие, одежда, посуда, и все было закреплено таким образом, чтобы не повредиться даже при опрокидывании. Общий вес охотничьей нарты доходил до 250 килограммов, и с таким грузом справлялись всего две-три собаки вместе с хозяином.
Для праздничных поездок собакам надевали украшенные ошейники, а между ушами крепили султан из окрашенных ремешков. Этот обрядовый элемент подчеркивал уважение к животному: собака была не рабом, а соратником. В языке нанайцев существовало множество слов, обозначающих детали упряжи и частей нарты — свидетельство того, насколько глубоко укоренилось собаководство в культуре народа.
С приходом русских переселенцев и развитием торговли собаководство постепенно утратило прежнее значение. На Амуре распространились другие типы упряжек и пород, началось смешивание, привозились западносибирские лайки. Местная амурская порода теряла свои черты. В середине XX века в селах стали производить массовые отстрелы безнадзорных собак — вместе с ними исчезали и последние представители старинных амурских лаек.
К концу столетия собаководство у нанайцев почти прекратилось. Молодые поколения больше не знали, как запрячь нарту, как выбрать щенка, как вести собаку в охоту. То, что веками определяло образ жизни приамурских народов, стало этнографическим воспоминанием.
«Для нас собака священна»
Но любые традиции, которые, казалось бы, безвозвратно ушли в бездну веков, могут получить второе дыхание — если найдутся люди, не забывшие обычаи предков и готовые их возродить. Коренной житель Нанайского района Андрей Бельды много лет занимается разведением ездовых собак. В беседе с hab.aif.ru он скромно подмечает, что слово «питомник» применительно к его хозяйству звучит слишком громко: работа с животными для него не бизнес, а способ вернуть к жизни тот уклад, по которому некогда жило Приамурье.
Сегодня у нанайца семнадцать собак, один щенок и несколько животных, которых он планирует отдать в другие семьи — отбор претендентов для езды на упряжках довольно жесткий, поскольку требования, предъявляемые к таким собакам, очень высоки. Питомцы появляются у него по-разному — кто-то передаёт их безвозмездно, некоторых привозят из соседних районов и даже регионов.
«У меня было 27 собак, но пришлось их выбраковывать, раздавать людям — занятие неблагодарное. Сейчас у меня 17 собак, один щенок и ещё несколько кандидатов на выбытие», — рассказал Бельды.
Среди животных Андрея Бельды встречаются разные породы — от хаски до маламутов и волкособов. Несколько лет назад он привёз крупного хаски из Комсомольска-на-Амуре, а в этом году получил в подарок щенка-самоеда от центра «Амурский тигр». Однако особое место в его деятельности занимает амурская лайка — собака, издавна считавшаяся символом нанайской культуры. Как отметил специалист, именно эта порода исторически была главной для местных жителей. В каждом селении собаки находились в общем пользовании — любой человек мог их запрячь и поехать в гости, на рыбалку и на охоту. Эта традиция до наших дней не дошла, но энтузиасты стараются вернуть утраченное.
«Сама по себе амурская лайка из волчьей породы, но через некоторое время сожительства с человеком она стала более дружелюбной к нему. Сейчас мы собираем собак из тех, что есть. У меня есть знакомый, который разводит амурских лаек уже в четвёртом или пятом поколении, года три с ним сотрудничаем. Пытаемся вернуть утерянную легенду», — рассказывает он.
Археологические находки подтверждают, что собаки сопровождали нанайцев на протяжении тысячелетий. Распространились они не только вдоль Амура, но и дальше на север — выносливость амурских лаек и их устойчивость к морозам была исключительной.
«На стоянках охотников были обнаружены элементы нарт, поводья, шлеи — значит, собаки действительно жили на всей территории современного Нанайского района с доисторических времён. Но не только — они были распространены и во всём Приамурье, вплоть до Китая. Наших лаек перевозили и на Сахалин, и на Чукотку, и на Камчатку, и на Аляску. Амурские лайки ходили и в Антарктиду, и на Северный полюс», — рассказал собеседник.
В мировоззрении нанайского народа собака всегда занимала особое место. Она была не только верным и преданным спутником, а существом, наделённым сакральным значением.
«У нас, нанайцев, собаки были не просто компаньонами, а священными животными. Они почитались перевозчиками душ, играли большую роль в культовых обрядах, иногда их приносили в жертву. В иерархии мира нанайцев собака — второе по значимости после человека живое существо», — говорит он.
Бельды с сожалением вспоминает, что запреты и инициативы по борьбе с беспризорными животными советских времён — когда ради выполнения плана отстреливались и собаки, имевшие хозяев — поставили крест на традиции ездового собаководства. В течение десятилетий древние обычаи постепенно исчезали, и теперь их приходится возрождать почти с нуля.
В своём занятии нанаец видит не только культурную, но и практическую ценность. Изучая культурный туризм во время учёбы в институте, он пришёл к выводу, что собаководство может стать важным направлением для привлечения гостей в регион. Сегодня вместе с семьёй и единомышленниками Андрей Бельды проводит мастер-классы по дрессировке собак для всех желающих, во время которых рассказывает о древних обычаях и роли амурской лайки в жизни народов Приамурья.
«Сейчас предпринимаются попытки возрождения того, что когда-то было утрачено, и моя семья напрямую участвует в этом. Работы впереди ещё много. Зарубить на корню всегда проще, чем восстановить и сохранить», — резюмировал собеседник.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
