Больничная койка, серые стены, люди в белых халатах – это то, что каждый день видят дети, которым поставлен страшный диагноз – рак. Единственное отвлечение от бесконечных процедур, которые они могут себе позволить – это телефон и игрушки, привезенные с собой из дома.
Развеять тяжелые мысли, дать сил бороться и подарить улыбку, пожалуй, самая сложная и самая необходимая терапия, которая, увы, под силу не каждому. И здесь на помощь медикам, спасающим детей в Онкологическом отделении детской краевой больницы имени Пиотровича, пришли неравнодушные хабаровчане.
Особая каста
Они называют себя «больничные клоуны», еще до ковида они были завсегдатаями отделения, но сейчас временно все перешло в онлайн, но как только ограничения будут сняты, отделение снова наполнится весельем.
Владислав Василевский пришел в команду «больничных клоунов» на первом курсе медицинского университета и уже почти 7 лет занимается этой нелегкой работой, уделяя этому все свое свободное время. Он трудится медбратом в службе скорой помощи.
«Мы не волонтеры и не аниматоры, «Больничные клоуны» – это особая каста. Работаем по собственной инициативе, до COVID каждую неделю ходили в больницу по субботам, как на работу. Мы развлекаем не только детей, но и получаем для себя эмоциональную разрядку. Всю неделю ты копишь в себе все. А потом приходим в отделение, оставляем все свои проблемы за дверью и обновляемся. Это игра не в одни ворота. И хоть мы за это ничего не получаем, а костюмы, инвентарь: шары, мыльные пузыри, игрушки - все это покупаем из собственного кармана, но это в психоэмоциональном плане очень нам помогает», – делится Владислав.
В этой работе нет какого-то определенного сценария, ход игры всегда спонтанен, не запланирован. То, как пройдет общение, зависит и от самих клоунов, от их настроения, и, конечно, от детей, а именно от того, насколько они будут готовы идти на контакт.
«Для примера, у нас был 5-летний ребенок – Герман, на протяжении нескольких недель к нему ни кто не мог найти подхода, мальчик не шел с нами на контакт. И спустя какое-то время мы к нему заходим, он встает с кровати, подходит к моей напарнице, и говорит ей: «Привет». Ребенок созрел, нашел своего клоуна и пошел с ним на контакт. Со многими это проходит проще. Но бывают и такие, как Герман, с ними очень сложно, и когда ты получаешь его признание – это эйфория какая-то, неописуемая радость, что ты смог. Это здорово!», – делится впечатлениями мужчина.
В моде все яркое и праздничное
Когда больничные клоуны переступают порог онкологического отделения, они забывают свое настоящее имя, приобретая новое – сценическое, и становятся совсем другими людьми. Белым халатам табу! Их меняют на желто-фиолетовые костюмы.
«Первое впечатление, когда ты заходишь в отделение, это ступор. Ты не знаешь, что тебе делать. А тут еще и нет сценария. Смутно помню первый раз в больнице, именно тогда у меня появилось мое сценическое имя, которое я ношу до сих пор. Мы тогда с моей напарницей Сашей зашли в палату, и она спросила ребенка, как бы он меня назвал: «Как ты думаешь, кто это?». С тех пор я стал Ежиком», – отмечает больничный клоун.
В основном в эту деятельность приходят люди из медицинского университета, людям других профессий морально сложно работать в такой обстановке, трудно настроиться и абстрагироваться от происходящего. Причем остаются в больничной клоунаде, как правило, педиатры. Обычно на обучение приходит много людей, порядка 20.
Один, два, три…
В клоунаде есть деление на белых и рыжих клоунов. Белые – серьезные и спокойные, а рыжие – это всегда веселые и энергичные. Влад относит себя ко второму типу, хотя всегда хотел быть белым.
«Рыжий клоун – это тот, про которых говорят, что он живет в своем мире, и этот свой внутренний мир он пытается перенести в общество. И всегда очень хорошо получается взаимодействие белого и рыжего клоуна. Конечно, я рыжий! Мне об этом сказали еще, когда я проходил обучение. Я настаивал на том, что я белый, но нет, сказали рыжий и все», - рассказывает Влад.
Есть у больничных клоунов и свои негласные правила, которым они неукоснительно следуют. Основное из них: никогда не спрашивать про диагноз ребенка, ни родителей, ни у врачей, ни тем более у самого малыша. Еще одно: не привязываться к детям.
«Привязанность, возникает все равно. Другой вопрос, как ты к этому относишься. Я выбрал то, что проще для меня, и это даже правильно: я не интересуюсь детьми за пределами больницы, не обмениваюсь контактами. Да, у детей есть фото, видео со мной, у меня они тоже где-то и есть, но я не интересуюсь их жизнью вне больницы. Для меня ребенок есть здесь и сейчас. Это точно такой же ребенок, как и любой другой, просто немножко в других обстоятельствах», – рассказывает Владислав Василевский.
По словам Влада, рассказывать о детях, с которыми работал, он может часами, и с удовольствием делится историями:
«Как-то в онко-гематологическом отделении, я познакомился с ребенком по имени Дмитрий Сергеевич, именно так он мне представился. Он сидел отдельно от всех и крутил в руках заводную машинку. Когда я подошел и спросил, что он делает, он ответил, что чинит машинку. Меня это так поразило! В следующий раз я пришел к нему уже в палату. А там! Целая физико-химическая лаборатория. Куча всяких экспериментов. У него я мог оставаться минут на 40 точно. Он все время что-то рассказывал, а я сидел, как студент на очень интересной паре по физике или химии и слушал. А ему было 9 лет. Оттуда меня ребята прям забирали, потому что там я обычно зависал на долго».
Владислав подмечает, что все дети, которые столкнулись с таким серьезным заболеванием, как рак, которое и взрослому то тяжко воспринимать, а тут ребенок, очень быстро начинают рассуждать о жизни по-взрослому.
«Была еще одна 6-летняя девочка – Алиса. Мы с напарницей ее учили считать. И в один из моментов мы замечаем нашу Алису несколько опухшей, облысевшей на химиотерапии, ребенок кардинально поменялся, это была прекрасная миловидная девочка с пышными длиннющими волосами, а тут… Потом Алиса пропадает из нашего поля зрения. Через полгода мы снова приходим в больницу, заходим в палату к девочке, начинаем знакомиться, а она говорит: «Вы что меня не помните?». А мы не помнили. Она такая: «Один, два, три, четыре, пять…», начинает считать на пальцах. И мы понимаем, что этот прекрасный ребенок с не длиннющими, но с пышными волосами – это та самая Алиса, с которой мы учились считать. Мы сидим, и у нас начинают наворачиваться слезы. Потому что она появилась, то есть с ней все относительно хорошо, но она здесь, ходит, бегает. Она помнит, что мы учились с ней считать, и потом она учила считать меня», – говорит Влад.
Подарить желание бороться
Сейчас из-за пандемии эта работа поставлена на паузу, но как только ограничения снимут, «больничные клоуны» продолжат свою нелегкую и важную работу.
«Представьте ребенка, который вынужден месяц, полтора, два, а то и полгода лежать на больничной койке. И все что у него есть это «Ютуб» в телефоне и игрушки, которые он принес из дома. Рядом родитель на стрессе, вокруг куча врачей, дети, которые лысеют и обрастают заново. Жизнь такая себе, очень скучная и грустная. И тут приходит какой-то лохматый в желто-фиолетовом костюмчике, начинает шарики накручивать, собак дарить. Это здорово! Это повышает моральный настрой ребенка, дарит ему настроение, и если мы можем помочь, дать ему моральных сил, то почему нет? Мы можем подарить им настроение и желание бороться дальше», – объясняет Владислав Василевский.
