В Хабаровске состоялась экскурсия для всех желающих по Театру юного зрителя. Чьё здание досталось театру, почему в названии возрастной ценз и как напоминают о себе регулярно бывшие хозяева дома? Об этом и не только рассказали горожанам.
Темные пятна «суворика»
В понедельник вечером в холле ТЮЗа собралась группа. Экскурсию проводят исключительно в начале недели ― в этот день нет репетиций, и любопытствующие не будут мешать творческому процессу. По классике началось с вешалки, только верхнюю одежду пришлось развешивать самим ― гардероб тоже на выходном. Но даже в этом есть своя прелесть, а потом мы отправились по пустому полутемному театру.
― Обычно мы устраиваем прогулки по городу, но в холодное время года в Хабаровске особо не разгуляешься, поэтому мы приглашаем на экскурсии по историческим зданиям, ― говорит Эмилия Хмеленко (проект Лимонарт-Go). ― Здание ТЮЗа располагается в единственном квартале, где стоят только дореволюционные постройки. И занимает театр сразу четыре пространства. Начинаем сегодняшнюю прогулку с самого молодого здания, построенного в 1908 году, оно находится на углу Муравьева-Амурского и Комсомольской. Это был доходный дом господ Кровяковых ― крупных предпринимателей, некоторые были депутатами, как сейчас бы сказали, занимались извозом, владели домами. У них был собственный каретный двор. Раньше на этом месте стояла часовая мастерская японского ювелира, но он был вынужден покинуть страну, а деревянный дом обветшал, и его снесли.
Новое здание Кровяковы пристроили к уже работающему доходному дому. Делали его в стиле модерна ― последний писк архитектурной моды. Необычные окна, масса штукатурки, на которые можно было разместить лепнину ― экономить на украшении стоящего на красной линии здания не принято. После революции дом муниципализировали одним из первых.
Один из братьев Кровяковых был пособником атамана Колмыкова. Его приговорили заочно к расстрелу, но привести к исполнению не смогли ― он эмигрировал в Китай. Семья осталась здесь. В конце 1920-х годов отчитывались по доходам, Владимир Кровяков работал дворником в соседнем доме, а в его собственном теперь жили другие люди.
Кто тут только не успел обжиться! Некоторое время заселилась община баптистов, потом китайская конфетная фабрика, архив, пушной склад. Потом они все разошлись, и дом отдали двум крупным, серьезным организациям: Дальвнешторгу и Дальпромторгу, которые рулили экспортом и импортом, поставляя лес, рыбу и пушнину. Они перестроили под себя все, сделали ремонт и сильно упростили, избавившись от излишней красивости и богатства. После них в здание въехала редакция газеты «Суворовский натиск», она прожила тут до 1980-х. Именно от «суворика» осталась загадка, над которой бьются новые хозяева-театралы ― периодически на потолке бутафорского цеха, расположенного на нижнем этаже, проступает некое маслянистое пятно. Есть предположение, что это пробивается типографская краска, которой пропитался пол под стоявшим раньше печатным станком.
Скрип по сценарию
Большая часть нашей экскурсионной группы в ТЮЗе, если и была, то очень давно, когда и мы считались юными зрителями. Нас, например, водили на спектакли классом еще в начальной школе. А уж в малом зале театра и вовсе почти все оказались впервые. Это зал-трансформер, где легко и быстро меняется обстановка, передвигаются кресла по задумке режиссера, и зрители сидят то привычно в зале, то по бокам, а то и вовсе за сценой. Кстати, меняется у него и название: малый, новый и экспериментальный. Фишка этого зала ― жалюзи. В других театрах их не увидишь. А эти еще и услышишь.
В 2008 в зале дебютировал спектакль «Валентин и Валентина» о советских Ромео и Джульетте. По сценарию в нем задействовали жалюзи, но они так жутко скрипели, что сперва хотели звать на подмогу ремонтников, но затем решили использовать и этот изъян. Теперь скрежет помогает зрителям более полно погрузиться в контекст советского прошлого.
― За этими окнами по сценарию зимой и летом должен идти снег, ― рассказывает актер и режиссер Петр Нестеренко. ― Когда-то пуляли из специальной снеговой машины с балкончика директора, но машина достаточно дорогое устройство. Да и искусственный снег не похож на настоящий. Теперь мы мелко рвем туалетную бумажку, и она идеально заменяет снег. Как-то раз меня на экскурсии спросили: «Как же это вы мусорите?». Думаю, может, зря рассказал, но понял, что бумага современная, и дождик ее растворяет, не оставляя ничего.
Подземный ход в бордель
Второе здание ТЮЗа до революции было весьма популярно в Хабаровске, здесь гуляло общественное собрание.
― Это место, где могут люди собираться по собственным желаниям для культурного, временного развлечения, ― рассказывает Эмилия. ― Общественное собрание обязательно имело устав. Естественно, какие-то культурные кружки. У нас был и оркестр балалаечников, кружки самодеятельности, группы даже революционные. В 1884 году Дальний Восток отделили как регион Сибири, мы стали Приамурским генерал-губернаторством, и приехал первое лицо региона, Андрей Корф, генерал-губернатор. Жизнь пошла другая, потому что хлынуло население, которое должно было служить, и те, кто должен обслуживать их, заниматься разными чиновничьими, военными делами. В 1880 году, осенью, когда сюда приехал губернатор из Николаевска, Приморской губернии, господин Тихменев, он понял, что Рождество-то праздновать негде. И что мы с этим делать? Общественное собрание строится за два года, открывается в 1901-м. Дату запомнить легко ― на полу вы видите плиткой выложены цифры. В советское время здесь лежал паркет, а при реставрации его сняли и обнаружили эту плитку. С открытием Общественного собрания у хабаровчан отпала необходимость наносить обязательные визиты на Новый год, теперь можно было всем собираться вместе.
У общественного собрания в Первую мировую, например, была очень интересная привилегия. Как у любого культурного учреждения даже в сухой закон можно было выпить в буфете. Причем, для посещения его не обязательно надо идти на спектакль. Можно было даже заказать доставку обеда на дом.
― Для привлечения публики проводили лотереи и обязательно танцы, ― объясняет наш гид. ― Хабаровск очень любил танцевать, и все, что бы здесь не происходило, спектакли, постановки, все всегда заканчивалось танцами. Официально общественное собрание закрывалось в 22 или 23 часа, но можно было продлить себе пребывание за деньги. Почему продлить? Здесь были карточные комнаты, бильярдные. Порой проигрывали все! И есть такая байка, что между этим общественным собранием и домом напротив, где сдавались номера китайским проституткам, был подземный ход. И, возможно, этот ход пользовался большой популярностью.
Нашу группу проводят по большому залу театра, показывают, где раньше размещался оркестр. А затем мы спускаемся к служебному входу, иногда приходится включать фонарики на телефонах, чтобы разглядеть все по сторонам и под ногами, чтобы не запнуться о реквизиты.
― И все-таки, почему вы театр юного зрителя? ― озвучивает мучавший всех вопрос один из группы. Примечательно, что ответ на него сформулировали сами ― дело не только в возрасте, здесь идут спектакли для маленьких и для взрослых. Значит, юный ― это тот, кто только приучает себя к театральному искусству и постепенно растет над собой. А вы как думаете?
