Хабаровчанин Константин Бондаренко стал адвокатом, оставив должность нейрохирурга краевой клинической больницы № 2, где проработал пятнадцать лет. К подобным переменам, на которые решится не каждый, Константина подтолкнул собственный опыт взаимодействия с силовиками.
Встреча с милицией
Юлия Михалёва, «АиФ-Дальинформ»: Как так получилось, что вы решили радикально сменить профессию?
Константин Бондаренко: Начну с того, что свою прежнюю профессию я очень любил. Врачом хотел стать с самого детства. Я родился в Тынде, учился в медицинской академии в Благовещенске, а после неё работал в 301-м военном госпитале в Хабаровске. Там руководство меня заметило и направило на дообучение по нейрохирургии. После него меня и позвали в ККБ № 2. Задуматься о смене профессии вынудило недоразумение. Десять лет назад я столкнулся с сотрудниками милиции. Они перепутали меня с другим человеком, один из них схватил меня, чтобы ударить, я стал вырываться - и меня обвинили в нападении на сотрудника УВД. Разбираясь в ситуации, я узнал, что не одинок, стал изучать юридическую литературу. И в какой-то момент понял, что хочу помогать людям. Мне было уже за 30. Я окончил ДВЮИ, сдал экзамен и стал адвокатом.
- Итак, вы получили лицензию и начали практику.
- Думал, что буду совмещать обе свои профессии и помогать людям, пострадавшим от врачебных ошибок. Но таких дел поступает очень мало, поэтому берусь и за уголовные. Из них у меня около 80% связаны с имущественными преступлениями - грабежи, кражи, разбои. В остальные 20% попадают разные категории - от «интеллектуальных» мошенничеств до убийств.
Был ли умысел
- Какое дело было самым первым?
- Как раз убийство. Мой подзащитный был студентом. Он, по версии следствия, отправился однажды пешком через Амурский мост в сторону Биробиджана, оставив дома телефон. На другой стороне остановил попутную машину, «Ниссан Вингроад» и поехал в сторону Амурской области. Доехав до Архары, он передумал и сказал водителю ехать обратно. Тот отказался, и тогда студент достал тяжёлый камень, который, по версии следствия, нашёл заранее и вёз с собой, и начал с заднего сидения бить водителя по голове, рукам и ногам. Затем забрал фотоаппарат и на той же машине вернулся в Хабаровск. Хочу отметить, что в салоне не было следов крови, ДНК студента, а также его отпечатков пальцев. Предполагалось, что он стёр только свои отпечатки - но как вы это представляете? Тем не менее, он был признан виновным в убийстве, угоне и краже и приговорён к 16 годам лишения свободы.
- Очень большой срок.
- Потому что совокупность трёх преступлений. Хотя и за одно только убийство можно получить большой срок. Например, комсомольчанка, убившая мужа, недавно получила 9,5 лет. Мы обжаловали приговор и помогли уменьшить этот срок на два года. Но тут многое зависит от того, как будут квалифицированы одни и те же действия, которые привели к смерти человека: убийство (умышленное лишение жизни, ст. 105 УК РФ) или тяжкие телесные повреждения, приведшие по неосторожности к такому же результату (ч. 4 ст. 111 УК РФ). То есть, был ли умысел. Разница для подсудимого огромная: в первом случае оговаривается минимальное наказание - 6 лет лишения свободы. Во втором - нет. И часто разница между двумя статьями зависит от слов самого подзащитного - как он объясняет свои действия.
Выгодная правда
- Многое зависит от объяснений?
- Да. Люди нередко стремятся приукрасить события, чем сами же и копают себе яму. Например: во время ссоры один человек толкнул другого, тот упал, ударился головой и умер. Умысла на убийство у первого не было, он перепугался и тут же вызвал скорую помощь. Однако приятель его от травмы умер ещё до того, как она приехала. Казалось бы, это статья 111. Но, хорошенько подумав, человек предлагает такую версию защиты: его друг зацепился за провод на полу, споткнулся, упал и умер. Но ни прокуратура, ни судья, ни присяжные, если он выбрал их - не дураки. В такой версии они видят обратное: человек намеренно убил своего знакомого, а теперь пытается скрыть. В этом случае адвокат продолжит советовать сказать правду. А подзащитный попросит сменить адвоката. Если и второй его не переубедит, то высока вероятность, что он отправится в колонию за умышленное убийство.
- Как часто можно менять адвокатов?
- Обычно - один раз. Причём для этого должна быть веская причина (впрочем, расхождение во взглядах на защиту как раз подходит). Если человек решит поменять и второго, это будет сочтено злоупотреблением правом на защиту. Однако он в любом случае сможет нанять платного адвоката - по соглашению. К слову, отвести можно и гособвинителя, и судью, но для этого должны выть веские причины, которые нужно доказать: личная заинтересованность, родство с одной из сторон и так далее.
- А если человек решит вообще обойтись без адвоката?
- В случае преступлений небольшой тяжести закон это позволяет. Но на практике таких случаев нет: а то ведь, подумав год за решёткой, такой осуждённый может потребовать пересмотра на том основании, что не полностью реализовал своё право на защиту.
- Может ли адвокат отказаться от защиты?
- Платный («по соглашению») может выбирать дела. Но государственный защитник, который назначается по графику (в который вносятся все адвокаты края, имеющие лицензию), не может.
Если откажется - потеряет лицензию. График - это три дежурства в месяц, во время которых может «выпасть» любой подзащитный. И его нужно защищать до конца, если, конечно, он сам не захочет нанять платного адвоката.
Защити себя сам
- Какие в целом основные проблемы в этой сфере в крае?
- Есть очень специфичная у жителей северных районов. Туда часто просто не попасть на те же следственные действия: авиарейсов мало, и все билеты вперёд раскуплены. Местные адвокаты живут не везде, государственному приехать сложно и дорого. Нет и гостиниц, а койко-место в квартире стоит, как полноценный номер. А для того, чтобы нанять платного, у людей часто нет средств. Остальные характерны, думаю, для всей страны.
- Какие они?
- Люди подписывают документы, не глядя, а потом оказывается, что «сказали» то, чего не говорили. Признают вину, хотя адвокату объясняют, что невиновны - вот как ему защищать человека, если он подписал явку с повинной и утверждает, что его уговорили? При этом почти каждый третий заявляет на суде, что показания выбили. Естественно, никто не верит: если били, так почему за медпомощью не обратился? Врача можно попросить у любого сотрудника ИВС или СИЗО - они не откажут, так как это чревато очень неприятными последствиями (служебными проверками и прочим, если окажется, что у человека были серьёзные проблемы со здоровьем). Если побои на самом деле имеют место, врач учреждения их зафиксирует - и к таким показаниям суд отнесётся внимательнее. А для надёжности ещё и жалобу дежурному прокурору нужно подать - опять же, через любого сотрудника системы УФСИН. Но не делается и это. Люди сами не пытаются себя защищать.
