Александр Саранчин – инженер-технолог по художественной обработке металлов. Он владеет древней технологией художественной ковки и сейчас работает кузнецом в своей собственной мастерской.
Металл – дело креативное
Арина Проскурина, «АиФ-Дальинфрм»: Александр, где сейчас учат на кузнецов? И откуда у вас появилось желание получить такую профессию?
Александр Саранчин: Я с детства увлекался лепкой и рисованием, это передалось мне от отца. Он занимался художественным оформлением, резкой по дереву, чеканкой и филигранью, а мне больше нравилась пластика. Моя мама очень сильно хотела, чтобы я поступил в медицинский университет. Но когда я в школе уже готовился к экзаменам по химии и биологии, уже буквально в мае-июне 2000 года отец увидел по телевизору рекламу про открытие новой специальности – «инженер - технолог по художественной обработке металлов». Её открывали на факультете литейного производства, и все преподаватели-литейщики читали нам лекции, но практического опыта по обработке металла у них не было. Поэтому мы часто сами изучали практику. Были у нас преподаватели из художественного фонда, у которых есть своя кузня. Вот они нам и давали практический материал. Сейчас моей специальности уже 20 лет и она актуальна в наше время, в ней изучается много дизайнерских дисциплин. У нас было и рисование, и живопись, изучали скульптуру, черчение, основы композиции. Но в то же время, я как художник и как практик не только рисую, но и еще придумываю, как это воплотить в жизнь, то есть создаю технологию.
– У каждого инженера-технолога художественной обработки металлов есть свой подход к изготовлению конструкций?
– Думаю, да. Здесь есть доля креатива. Потому что иногда заказчик просит конечную цель, а каким способом она будет достигнута, ему не особо интересно. Я, например, по одной технологии собираю, как мне удобно, парни-кузнецы по-другому собирают. Каждый кузнец как набил себе руку, так и работает, и у каждого свой почерк. Но, если мой кузнец в чем-то сомневается, и не решается, как правильно начать работу, то я уже помогаю ему в этом разобраться. За счет практики мне пришлось уже самому понимать многие законы физики, работы с металлом.
– Но как все же начался ваш путь кузнеца?
– В 2004 году, гуляя по манежу, я увидел строительную выставку. Там была экспозиция, похожая на ту, которую я проходил на практике в 2003 году. Обратился к менеджеру с предложением своих услуг как покрасчика, мы договорились, что я подойду к ним офис. Но когда я пришел к ним в офис, так совпало, что у них в этот момент увольнялся дизайнер по металлу. Ну и вместо покрасчика меня взяли на должность художника. Таким образом, я 1,5 года, пока заканчивал учиться в университете, работал в фирме художником.
Плоскогубцы в сумке
– Наверное, на такой профессии учатся только парни?
– На самом деле, нет. Интересно, что на эту специальность идет больше девчонок, чем парней. В моей группе из 11 человек, было всего 3 парня. Возможно, девочки поступали, потому что видели в специальности что-то художественное и дизайнерское. У меня одногруппница сейчас является 3Д визуализатором. Были также интересные моменты с девушками, например, на лекциях, где нужно было изготавливать изделия своими руками. Преподаватель художественного фонда давал определенные технологии, а девчонкам приходилось носить в сумках плоскогубцы и проволоки.
– Любой ли желающий может обучиться кузнецкому делу?
У нас в кузнице четыре мастера, среди них нет тех, кто заканчивал какие-то курсы или программы по ковке. Все ребята, с кем я работаю, они отучились на сварщиков. Вообще в эту профессию может прийти кто угодно, был у нас и пожарный, и полицейские. Но они приходили к нам в свое свободное от работы время, это для них было мужским хобби. Но прийти, и научится с нуля кузнецкому делу, практически невозможно. Для этого нужно очень большое желание. В основном к нам приходят мужчины, кто когда-нибудь сталкивался уже с ковкой.
Берешь пластилин и лепишь
– Можно ли сказать, что кузнецы – это творческие люди?
– Да, конечно. Ковка – это процесс деформации металла на горячую. В металле мало углеродов и он хорошо гнется, а в чугуне углеродов больше, но он льется. Для ковки достаточно металла, чтобы его согнуть. Но чтобы можно было гнуть, предавать ему любые формы посредством удара молотом её надо нагреть. А принцип практически тот же – пластилин. Просто берешь пластилин и лепишь. Художественная ковка, это безусловно творческий процесс, ведь не зря она относится к декоративно-прикладному искусству. Человек, у которого нет предрасположенности к креативу, и творчеству не сможет заниматься этим ремеслом.
– Есть ли заказы, которые вы помните до сих пор?
– Лично для меня это проект внутренних ограждений на всех 4-х этажах в торговом центре «НК-ПЛАЗА». Я сам не изготавливал эти ограждения. Меня пригласили быть художником этого проекта, его техническим мастером.
В 2019 году мы делали постамент-стелу водопад высотой 12 метров для Южно-Сахалинска, мы её сделали в очень сжатые сроки, всего за один месяц. Сейчас эта стела стоит в городском парке Южно-Сахалинска.
А так, в основном обращаются частники, просят сделать калитки, козырьки, ограждения.
– Дети интересуются вашим делом?
– У меня есть две дочери, Маргарита и Виктория. Младшей дочке, Вике – 3,5 года, а старшей Рите уже 10 лет. У старшей дочери есть способности к рисованию. Также она конструирует 3Д-ручкой, которой можно делать из пластика объемные работы. Я Рите уже говорил, что давай будем тебя ориентировать на дизайн, чтобы она мне потом помогала рисовать. Но супруга хочет, чтобы старшая дочка шла учиться на адвоката или в правоохранительные органы. Но мне бы все же хотелось, чтобы у наших детей были творческие профессии, так как они развивают личность.
