Игорь Желтоухов – народный артист России, отдавший театру 56 лет, за это время он успел сыграть более двухсот ролей. Последний раз он вышел на сцену Хабаровского музыкального театра 6 января 2021 года в роли князя Воляпюка в оперетте «Сильва».
В конце 2020 года актеру присвоили награду «Золотая маска», которую должны были торжественно вручить весной 2021 года, но получить ее он так и не успел. Игоря Желтоухова не стало 13 апреля 2021 года. И в декабре того же года награду за него получила его семья. О жизни известного артиста рассказал его младший сын, артист краевого музыкального театра Денис Желтоухов.
«Рыжее золото»
Елена Лункина, «АиФ-Дальинформ»: Денис, расскажите, с чего началась театральная карьера вашего отца? Почему он решил связать свою жизнь со сценой?
Денис Желтоухов: Ему было примерно 13-14 лет, когда он попал в Хабаровскую театральную студию. Началось все с того, что он планировал принять участие в конкурсе чтецов на радио, но заплутал, и ему пришлось спросить дорогу у мужчины, который вышел из Дворца пионеров. У них завязался разговор, и мужчина попросил отца прочитать ему стихотворение, с которым он идет на конкурс. Позже оказалось, что это был директор драматической студии. Он пригласил папу на занятия. Так и засосало его в эту сферу. Уже через месяц у него появилась кличка: «Рыжее золото» – потому, что рыжий, и потому, что талантливый. Из всех студийцев он был самый младший, другие ребята уже оканчивали школу, а кто-то даже выпустился.
– Из-за того, что он был самым младшим, к нему не было снисходительного отношения со стороны старших?
– Театр – это особая штука. Молодые артисты, попадая во взрослый коллектив, как правило, очень быстро взрослеют. Поэтому никакой снисходительности и быть не могло. То есть, приходя в коллектив, ты сам начинаешь подтягиваться до уровня других артистов, жаждешь знаний, хочешь быстрее повзрослеть и в плохом, и в хорошем смысле. Но точно могу сказать, что папа был любимчиком всего курса. Балагур, человек с юмором, темпераментный – таких любят.
– Как дальше сложилась его судьба?
– Папа поступил в Хабаровское училище искусств. После выпуска его пригласили на работу в театр «Глобус» в Новосибирске – это очень серьезное драматическое заведение. Но ректор института его не отпустил, сказав, что сначала ему придется поработать какое-то время в Хабаровске. И отец пошел в Хабаровский ТЮЗ, провел там три или четыре года. А в конце мая перевелся в драматический театр, но не успел там проработать ни дня. Его сразу заметил режиссер музыкального театра и перевел к себе, предложив роль в новом спектакле: «Приключения бравого солдата Швейка». Ему нужен был визуально определенный тип актера, и папа на эту роль подходил как никто другой. И вот с 1971 года Игорь Евгеньевич работал в нашем театре.
Самое важное в семье – промолчать
– Профессия артиста наложила отпечаток на семейную жизнь вашего отца?
– Конечно. Не секрет, что артисты часто женятся на себе подобных. Стараются найти человека в своей сфере. Потому что нормальный человек не может понять, почему муж или жена уходит на работу в 9 утра и приходит в 2 часа ночи. Мы в театре проводим больше времени, чем в семье. Мало того, когда ты попадаешь домой, тебе нужно готовиться к спектаклю, и ты и дома все это репетируешь, повторяешь. Говоришь родственникам, чтобы тебя не трогали. Это очень сложный процесс. И найти человека, который это будет терпеть и понимать, трудно, не каждый к этому готов.
– Но вашему отцу удалось найти себе жену, которая смогла выдержать такой непростой ритм.
– Да, моему отцу очень повезло. Наверное, маме можно при жизни поставить памятник. Воспитала двух артистов в одной семье! Где-то промолчать, не ставить лишних оценок – это большой труд.
– Как они познакомились?
– Они жили в одном студенческом общежитии. Тогда на два учебных заведения, училище искусств и финансовый институт, было одно общежитие. Отец ходил с гитарой по коридорам, так и познакомились. Все переросло сначала в дружбу, а потом и в любовь. С тех самых пор, примерно с 20 лет, они и жили вместе. В 2020 году родители получили награду за семейное долголетие. Когда они только начинали жить вместе, им дали какую-то небольшую комнатушку в общаге, у них было только две стопки книг и матрас. Да, было сложно, но в советское время всем вдалбливалось, что самостоятельность – это не пустое слово. Нужно все зарабатывать самому. Так они и жили, добиваясь всего самостоятельно, проходя все трудности вместе.
– Вы говорите, что с артистом очень сложно ужиться. Как родители справлялись с конфликтами в семье?
– Рецепт семейного долголетия у любых супругов, по моему мнению, это умение промолчать. Да, папа человек сложный, вплоть до того, что: «Я прав, даже когда не прав». Это накладывает определенные сложности даже в позиции «Промолчать». Но маме как-то удавалось. То, что она сделала за 50 лет брака – это стоит дорогого. Тем более, раньше были у папы длительные гастроли, которые могли затягиваться до полугода. И ей удалось все выдержать.
– Ваш отец был строгим? Как он воспитывал двух сыновей?
– Страшный моралист! Но ни меня, ни брата за всю жизнь ни разу не ударил. Были моменты, когда я сам был готов пойти дать ему ремень, что б лучше он уже меня стукнул. Слушать его морали – это вообще было невыносимо, я не знаю, какой человек может это выдержать. Он просто тебя морально изничтожит, душу вытрясет. Я думаю, он этому научился у своего отца, ректора педагогического института.
Всего один шанс
– Когда именно ваш отец получил «Золотую маску»?
– В 2020 году. Торжественное вручение награды было запланировано на весну 2021 года, но тогда начался ковид, мероприятия начали отменять. Потом папы не стало. 19 октября 2021 года я должен был лететь в Москву, чтобы получить «Маску», но опять пандемия и все снова отменилось. И в результате позже к нам прилетел на гастроли театр «Современник» и передал награду директору театра. И вот после множества переносов «Золотую маску» торжественно вручили нашей семье 27 декабря. Наконец-то награда нашла героя, теперь она красиво висит у мамы на стене между фотографиями.
– Когда вашему отцу сообщили о том, что он получил эту награду, какая реакция у него была?
– Он такой человек, который считал, что вручили – это когда можно потрогать. А, когда сказали, но отец ее еще не держал в руках, он в это не верил. Но так случилось, что папа немного не дожил до того, чтобы ее потрогать. Увы… А так отец был счастливым человеком. Он счастливый артист, отец и супруг. И, к тому же, помеченный Богом человек. Потому что все физиологические перипетии, которые с ним случались, он выдержал.
– О каких перипетиях идет речь?
– В 1999 году у него случился инфаркт с клинической смертью, он на том свете был чуть ли не с космическим рекордом, почти 5 минут. Потом была долгая реабилитация. Позднее выяснилось, что у него аневризма сердца. Тогда от него отказались все. У нас здесь еще не делали подобные операции на сердце, были найдены деньги на то, чтобы отвести отца в Лос-Анджелес. Но и там врачи не захотели браться за него.
И только один доктор подошел и сказал: «Игорь Евгеньевич, у вас выбора вообще нет. Варианта три: мы ничего не делаем – вам жить остается месяц, ну максимум два. Или я делаю операцию: и вы все равно умираете, у вас очень сложная ситуация. И третий вариант: я делаю, и вы живете». Он с этой мыслью переспал в больнице и принял решение сделать операцию. После этого у него случалось еще 3 инсульта и инфаркт, но ему продлили жизнь на еще 21 год. Он определенно удачлив. Всегда, когда с ним что-то случалось, он никогда не был одинок. Всегда рядом были люди, которые вовремя его отправляли в больницу, которую он просто ненавидел.
– Что для вашего отца было самым главным в жизни? Какое у него было жизненное кредо?
– Папа терпеть не мог подлости. Он был очень честным человеком во всем. Он никогда не обманывал зрителя. Неявка на сцену – это реально для него была смерть. Только в этом случае он мог не выйти на сцену. Либо если он находился в бессознательном состоянии. Он работал всегда на разрыв аорты. И нас с братом так воспитывал. Это было наиважнейшее условие его мироощущения.
Он никогда не плел в театре интриги. Он был большим жизнелюбом, и от этого, наверное, у него проявлялась какая-то наивность, у него была любимая фраза: «В жизни меня можно обмануть, на сцене – никогда!». И его часто в жизни обманывали. Но в театре нет, он «волчара» был на сцене. Он с ходу мог сказать хороший артист, средний или так себе. Он видел вещи, которых многие даже не замечают.
Похвала спустя десять лет
– Вас отец привел в театр? Или это было ваше личное желание?
– Заниматься в театральной студии я начал еще в 6 классе, меня туда привел мой друг. Он просто пригласил меня посмотреть одно занятие. Мне это настолько понравилось, что уходить я не захотел. И за два года я для себя решил, что точно буду артистом.
– А на большую сцену как попали?
– После 9 класса я твердо решил поступать в Иркутское театральное училище. Но учитывая, что был далеко не пай-мальчиком, родители побоялись меня туда отправлять. И я пошел в 10 класс. Но в 1992 году у нас в театре случился серьезный кризис с артистами. Работали люди 45 лет и старше, молодых не было вообще. И было принято решение набрать курс при нашем Институте культуры. Мне тогда нужно было поступать в 11 класс. Но я решил попробовать попасть на первый курс института. Пришел на общих основаниях поступать. Папа очень сильно удивился, когда увидел меня в аудитории. Говорит: «Что ты делаешь?»
Он был председателем комиссии, во время моего выступления встал и вышел из кабинета. Остались другие экзаменаторы, которые и взяли меня на курс. Когда я пришел домой, отец сказал: «И что теперь делать, как теперь это все документально оформлять?». Таких прецедентов не было, чтобы школьник поступил на первый курс института. Пришлось отцу лететь в Москву и там докладывать. В министерстве сказали, что нужно дождаться конца года и по результатам всех экзаменов просто перевести меня на второй курс.
– Отец помогал с экзаменами? «Протаскивал»?
– Все так и думали. Но на самом деле все не так. Первый курс я закончил на одни пятерки. При этом ко мне было слишком пристальное внимание со стороны педагогов. В институте все думали, что меня пихают. Поэтому каждый считал своим долгом задавать мне на экзамене не один вопрос, как другим студентам, а два, три, пять. Мне прилетало больше всех.
– Отец гордился тем, что вы пошли по его стопам?
– Я думаю, что конечно, гордился. Но первый раз в жизни он меня похвалил только в 2005 году на гастролях во Владивостоке, когда я получил звание. То есть 10 лет прошло после того, как я закончил институт. До этого он только замечания делал, говорил всегда, что что-то не так, что нужно делать лучше.
– Он приходил на ваши спектакли?
– Мы с ним очень много вместе работали на одной сцене: и в «Летучей мыши», и в «Сильвии», и в «Бабьем бунте», и в «Мистере Икс», и в «Принцессе цирка». Масса спектаклей, где мы с ним были заняты оба. Но когда отец был не занят в том спектакле, где играю я, он все равно всегда приходил.
– Дома давал наставления? Говорил, что вы не правильно что-то делаете и нужно играть иначе?
– Дома о работе мы говорили очень редко. Все, что касалось сценического, он объяснял в театре. Но у отца было уникальное качество, он никогда никому при людях не делал замечаний. Это вообще артисты не очень любят. Он это прекрасно понимал. Обычно он заходил в гримерку к артисту, закрывал дверь и все говорил. Никогда не кричал, не ругался. Не тот человек. В этом смысле он динозавр на сцене, в хорошем смысле слова. Он прошел и огонь, и воду, и медные трубы. Его знания, они были бесценны.
