Примерное время чтения: 8 минут
786

Оркестр бушует и плачет. Как ДВАСО с новым дирижёром изменился за два года

Антон Шабуров - главный дирижёр и художественный руководитель Дальневосточного академического симфонического оркестра в краевой филармонии. Два года назад он приехал в Хабаровск, чтобы поднять интерес слушателей региона к классической музыке. Серьёзность и предельная эстетическая требовательность к себе выделяют Антона Шабурова из довольно пёстрой компании успешных молодых маэстро.

Кадры и таланты

Алина Минина, «АиФ-Дальинформ»: Вы уже третий год в Хабаровске, какие изменения произошли?

Антон Шабуров: Я не считаю, что руководитель должен «пересиживать» в одном городе, но и приезжать на 1-2 года - это не дело. Я сейчас только начинаю понимать, как здесь функционируют вещи и как на них правильно нужно влиять. Объясню на примере моих молодых коллег, пришедших в оркестр, Никона Родюкова и Богдана Ридного, молодого концертмейстера. Они предлагают некоторые вещи реформаторские, правильные, но мне приходится рассказывать, почему это так не сработает, почему нужно работать скальпелем, а не топором.

- Как вам удалось привлечь молодые таланты?

- Нет шаблона, каждый случай индивидуальный. К примеру, Богдана Ридного мы привлекли не финансовой, а творческой составляющей, ему было интересно здесь реализовываться как музыканту. В Новосибирске он был одним из многих, а здесь он один из лучших. Я пытаюсь заманить творчеством. Рад бы заманить и финансами, но пока нет возможности. Я заметил, что Дальний Восток перспективный для новых людей до покупки билета. И дело даже не в цене на билет, дело не в цифрах, дело в интуитивном ощущении, что это далеко и непонятно.

- Кадровый голод продолжается?

- Он продолжается, но выправляется. Я пришёл к выводу, что для нашего количества программ не нужно 110-120 человек, как в Новосибирске или Екатеринбурге. У нас город не такой большой, но где-то 80-90 музыкантов нам нужны, ведь есть просадки по определённым инструментам. Сейчас нас больше 70. И я горжусь тем, что у нас есть наконец-то альтовая группа, целых пять человек.

Работа без страховки

- Как вы обходитесь без необходимого количества людей?

- Наш оркестр работает довольно много. В больших оркестрах, к примеру, держат 4 гобоя, хотя в программах задействованы всего два. Это сделано для того, чтобы артисты могли меняться. Любой духовой инструмент - это большая физическая нагрузка. Если человек играет на нём ежедневно, то он выдыхается. Должны быть дублёры. Это так же, как в театре. Представляете, что было бы, если у одного актёра были спектакли каждый день - это колоссальная нагрузка. У нас состав сейчас работает «без страховки». У некоторых инструментов есть замена, но не у большинства. Мы понимаем, что если с кем-то что-то случится, то некем будет его заменить. Есть просадок в ударниках, есть просадок в скрипках. Скрипка - это такой инструмент, которого должно быть много, они балансируют состав оркестра. Если вы чувствуете, что очень громко слышны медные инструменты, трубы, тромбоны и очень слабо слышится мелодия - знайте, что просто не хватает скрипок. У нас есть балансовый перекос. Плюс оркестр уже не молод, идёт смена поколений.

- С кем легче взаимодействовать: с новым или старым поколением?

- Нет универсальных рецептов. И, к тому же, в моих глазах оркестр - не масса, а сумма личностей. Я научился видеть живых людей, а не просто инструменты. Вижу, что тому или иному человеку в моём коллективе чего-то не хватает, есть какая-то потребность. У каждого свои страхи и переживания, реализованные и нереализованные амбиции. Есть люди старшего поколения, и мы с ними в отличных отношениях, нам просто находить общий язык. И есть люди нового поколения, и с ними у нас найдутся общие точки соприкосновения. Не могу сказать однозначно, с кем легче работать.

Из закулисья

- Где репетирует такой большой состав?

- Мы единственный коллектив филармонии, у которого нет своего репетитория. Просто потому, что мы большие. Мы репетируем только на сцене. Если на сцене происходит что-то, к примеру, мероприятие любое, мы теряем возможность репетировать. Плюс, надеюсь, мы скоро заменим синтезатор арфой, поэтому будем занимать ещё больше места. Раскрою секрет. Мы нашли девушку-арфистку, готовы были дать все условия, и она приезжала сюда, играла на закрытии сезона. В последний момент она всё-таки решила не переезжать в Хабаровск. Меня это очень расстроило, но мы дальше ищем. Если мы всё-таки не найдём арфистку на сезон 2020-2021, то я волевым решением исключу все произведения, требующие арфу, из репертуара. Арфисток учат только столичные консерватории. Арфистки намного тяжелее, чем скрипачи, уезжают из столицы. Публика привыкла к «Шахерезаде», к «Лебединому озеру», мы нуждаемся в арфе.

- Какие цели ставите в этом сезоне?

- Я себе поставил цель: дважды в сезон должны звучать симфонии Д. Шостаковича, в этом сезоне будет 15-я и 5-я. У нас по-прежнему звучат С. Рахманинов и П. Чайковский, готовим М. Вайнберга. Также летом 2020 года наконец-то мы сделаем свой собственный академический фестиваль. Этим летом я побывал в Зальцбурге и Люцерне на знаменитых фестивалях и понял, что нашему оркестру нужен свой. Будет много Бетховена, будет 9-я его симфония, она закроет фестиваль, но будет и много Чайковского. Ожидается взаимное притяжение двух великих композиторов. Музыковеды оценят: в первом отделении 9-й симфонии прозвучит «Ода к радости» Чайковского. Эта музыка написана ровно на тот же текст Шиллера ещё в консерваторские годы Петром Ильичом. Мы хотим дать публике возможность оценить «кто кого переплюнул», Бетховен Чайковского или наоборот.

- Будете ли осваивать новые территории?

- Мы отойдём от концертов в «ракушке», перейдём на набережную, на свою новую open air площадку. Я очень долго старался и наконец заполучил то, о чём мечтал. Естественно, моя задача не перекормить публику, каждый концерт должен быть событием. Я считаю, на набережной нам нужно играть дважды в сезон, а не каждые выходные. Это будет добавка к открытию и добавка к закрытию сезона. И приятным его завершением станет летний фестиваль. Хотим сделать полный переформат, хотим привлечь нового зрителя.

Репетиционные моменты

- Было ли такое: вы берёте новое произведение, начинаете репетицию, а оно не звучит красиво? Что делали в таком случае?

- Умение найти небанальный подход, для того чтобы донести смысл произведения до музыкантов, - это часть моей профессии. Есть простой рецепт: не получилось - повтори ещё раз и повторяй, пока не получится. Но с этим способом приходит и сопротивление оркестра. Я сам на это попадаюсь, когда разучиваю партитуру ещё до выхода к оркестру, я понимаю, что и со мной такая схема не работает, нужно искать другие пути. Хороший вариант - идти от эмоционального образа. Я пытаюсь донести не только технологические задачи, но и смысловые, пытаюсь вытащить эмоцию. Иногда я предлагаю представить в воображении оркестру то, что представляю сам, и этого не стесняюсь. Когда у меня есть ощущение, что я «пробил дверь» в сознании музыкантов, тогда произведение получается и звучит.

- Можете раскрыть секрет мастерства вызова эмоций у всего оркестрового состава?

- Есть правило у дирижёров. Мы себе не можем позволить искренне и честно разозлиться на оркестр. Мы можем сыграть разозлённого дирижёра, однако искренне сделать это - роскошь. Но, чтобы встряхнуть коллектив, мы прибегаем к розыгрышу большого недовольства, это дисциплинирует. Я пришёл к выводу, что на репетициях я не буду пользоваться палочкой, они часто ломаются, если разыграть недовольство слишком хорошо. Нередко хотелось бы использовать ненормативную лексику, но мы не уголь грузим, а музыкой занимаемся. Говорят, что сам Л. В. Бетховен был не чужд подобной лексике, его многие считали дикарём среди современников. Мне так же иногда хочется, но нельзя, нельзя использовать такую «ультрашоковую терапию». Хотя, возможно, она бы и сработала.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (1)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах