Геннадий Дмитриевич - дальневосточный художник-иллюстратор, народный художник России, лауреат Госпремии за иллюстрации к книге Дмитрия Нагишкина «Амурские сказки», почётный гражданин Хабаровска.
Он недолюбливает журналистского брата за поверхностность суждений. И потому мы решили предоставить слово самому юбиляру.
«Буду художником»
Всегда знал, что буду художником - как голос или другой талант, всё Господь даёт. Во время войны мы жили в Князе-Волконском, там стоял артиллерийский полк. И в три года я уже рисовал солдатам на полях газет - бумага была большим дефицитом. А они отсылали мои рисунки домой в письмах.
В шестом классе, чтобы попасть в художественный кружок дома пионеров, я должен был что-то нарисовать. Мать мне для этого купила краски. Закрасил я почтовый ящик, загрунтовал столярным клеем, пошёл на Затон и написал на нём этюд. Который занял первое место в Москве, об этом даже в «Пионерской правде» написали.
Когда учился во Владивостоке, три года проработал пожарным в 9 ВПЧ Дальзавода. Когда сварные работы на кораблях, обязательно должен присутствовать пожарный. В «пожарке» старички работают, всем лень ходить, а я - с удовольствием. И между делом перерисовал весь Тихоокеанский флот от клёпки до клёпки. Точнее меня никто до сих пор корабли не рисует. И любовь у меня к морскому делу и морю на всю жизнь.
Чтобы не злить Мао
У Всеволода Сысоева в «Золотой Ригме» текст понравился - и для детей, и для взрослых, понятный, лёгкий. Две книги с удовольствием оформил для орнитолога Всеволода Яхонтова. А Николай Задорнов три раза просил, чтобы я оформил его «Амур-батюшку». Но я не понял его романа, хотя, безусловно, у него есть достоинства, и отказался.
А вот Пётр Комаров зацепил за душу серьёзно. Даже за свои деньги я оформлял и выпускал книги Петра Степановича. Это поэт от бога, наш дальневосточный Пушкин. Всю серию его детских стихов на память знаю: «Да, перевал, воскликнет кто-нибудь. А как же те, что днями и ночами до самых туч прокладывали путь, что двигало их, какими толкачами?..». Это про строительство железной дороги в Совгавань.
Ещё до событий на Даманском несколько четверостиший из поэмы «Серебряный кубок» про бои под Албазино и мои рисунки к ним крайлит выкинул из книги, чтобы не злить Мао...
Наши дети должны быть умнее
В ЦК КПСС мне поручили сделать главную книжку по БАМу. Говорят, езжайте и доложите, вас обеспечат билетами и финансами. Я об этом доложил Николаю Кирюхину, на тот момент директору хабаровского издательства. То есть соблюдал субординацию, не стал рваться на самый верх и бить себя в грудь. Начал работать, а он никому ничего не сказал. И вышло, что я десять лет на БАМе упорно работал над книгой за свой счёт. Когда всё выяснилось, Кирюхина сняли. Чёрного сократили в течение месяца, но он в этой ситуации был не виноват. И до самой его смерти мы были очень хорошие друзья. И я его уважаю - труженик, бескорыстный и высокой культуры человек, глыба. Иногда останавливался у него на московской квартире. И он просил меня на обед приходить. А в Москве волка ноги кормят, столько проблем, и я приходил только вечером. Он даже кушать не садился, меня ждал. Мог бы написать про Алексея Клементьевича хорошую книжку. А сегодня художники, писатели, поэты никому не нужны. Надо только, чтобы мы не мешали воровать.
Если что-то делаю, то стараюсь сделать лучше всех. Японцы три года уговаривали, чтобы я с ними работал. В итоге в Японии у меня вышло девять книг, получил первую национальную премию, с войны никто из европейцев эту премию не получал. Что, в Японии не хватает своих художников? Но вот в книге о тигре такое единение иероглифов и окружающего растительного мира, что они были поражены. И сейчас продают её в Китае, Южной Корее и Индии.
После этого китайцы и корейцы тоже просили меня сделать похожую работу, подарками задаривали. Но я отказался, прямо сказав, что мне это неинтересно. Не хочу, чтобы китайские дети были умнее наших.
Мы - пришельцы
И в Москве, и в Санкт-Петербурге мне предлагали высокие должности, но я отказался. Потому что мне необходимо ездить по краю и пополнять свои ощущения. Быть художником на Дальнем Востоке и не знать историю и культуру коренных народов - не позволительно. Считаю, что по отношению к ним мы ведём себя некрасиво - рыбу запрещаем ловить, лес рубить.
Если у нас на тысячу человек будет средний художник, а на несколько миллионов - один хороший, то у коренных народностей все мастерицы и все художники - уровнем «хорошо», «очень хорошо» и «отлично». Других не бывает. А что ни охотник, то скульптор.
В этом году уже был в Булаве, Советской Гавани, Ванино. Вот мне для написания истории сушеней пляски не хватало. Известно, что когда сушени показали свой танец китайскому императору, которому они, кстати, дани не платили, тот произнёс: «Если они так пляшут, как же они воюют?». И тайна этого танца сохранилась в Булаве. Школьники из этого села в этом году со своим мохайским (племена Мохэ) боевым танцем победили во всероссийском конкурсе. И мне эту тайну приоткрыли.
Всю жизнь собирал материалы по истории этих народов. В планах - создание четырёхтомника под названием «Искусство народов Амура». Уверен, что этот труд в итоге окажется гораздо шире существующих музейных материалов, охватив эпохи сушеней, чжурчжэней, бахайцев и киданей. Где-то одну треть эскизов и зарисовок ещё надо обрабатывать, остальное уже подготовлено к печати.
Помеченный тигром
Родители болели в Алма-Ате, жена за ними ухаживала. А я пять лет в зоопарке рядом с клетками зверей и птиц рисовал. Даже расписку дал, что сам отвечаю за свою жизнь. Как-то после некоторого отсутствия тигр с тигрицей так обрадовались мне, что обернулись, хвосты подняли и как обдали струей меня с головы до ног! Пометили, мол, наш.
Если я рисую, например, в Долми, то обычно сажусь на лесовоз рано, ещё темно, и еду куда-нибудь на деляну километров за семьдесят. Возвращаюсь назад уже неспеша пешком - и рисую. И, конечно, по дороге что только не увидишь. Никогда в лесу ничего не боялся. И зверь очень хорошо чувствует эту уверенность, знает, что вреда не нанесу. За всю жизнь в зверя ни разу не стрельнул, не поймал ни одной рыбки. Хотя определитель рыб Хабаровского края рисовал я, изучая добычу рыбаков по всем стойбищам и сёлам, где был.
«Всё в генах у русских»
Я не учился специально ни мозаике, ни иконописи. Это всё в генах у русских есть. Сам создаёшь законы, технику, которые работают ещё лучше. Как-то я узнал, что в конференц-зале на Шевченко собираются какую-то резьбу по дереву оформлять. Предложил флорентийскую мозаику «Поэма о Приамурье». Сам уговорил председателя крайисполкома Григория Ефимовича Подгаева при условии, что стоимость работ не превысит затраты резьбы по чертёжной доске. Это флорентийская мозаика-то! Подарил с чистой душой свою работу краю. За это мозаичное панно площадью 12 квадратных метров, которому по качеству и близко ничего нет ни в Москве, ни в Петербурге, американцы предлагали два миллиона долларов. Готов был повторить, но в планах у края было строительство театра музкомедии, там тоже мозаику хотели. Да так и не собрались.
А вот икона «Порт-Артурская Божья Матерь» в часовне на Большом Уссурийском острове, которую попросил сделать отец Сергий, сберегла нам часть острова - собирались отдать в два раза большую землю. Думаю, это Господь увидел, как мы там барахтаемся, и смилостивился над нами.